Литературная страница. Январь-2016

•31.01.16 10:22•

Очередной выпуск «Литературной страницы». Стихи и проза талантов земля янаульской.

Мороз и солнце; день чудесный

Мнения о том, когда, согласно народному поверью, цыган шубу продает, расходятся. По одним источникам, он производит эту рискованную коммерческую сделку после Крещения, по другим – после дня весеннего равноденствия, то есть 22 марта. А вот в этом новоиспеченном году послекрещенские дни выдались такими чудесными, что лихой сын беспечного народа точно бы со своей шубой расстался легко и просто. Солнце от восхода до самого заката обнимало и ласкало Землю, купая в лучах любви. Оттаяли и заулыбались южные окна, не сдержалась, скатилась с крыши капель: кап-кап и затихла, застыдившись неожиданной своей прыткости. Удивительной красоты небосвод радовал глаз лазурью и бирюзой. Снега ослепительно белели совсем как в начале весны.

Горделиво приосанились сосны и ели, нескромно хвастаясь своей вечнозеленой красой. Где-то глубоко в корнях деревьев шевельнулись соки, пробуя свои жизненные силы, и замерли снова. Заворочался медведь в берлоге, потревоженный не по-зимнему ярким солнцем. На редкость осторожно вели себя малые птахи, спрятавшись в нижних ветках, чтоб не настиг крылатый хищник. А к вечеру не на шутку стало морозить. Столбик термометра прямо на глазах пополз вниз: минус 5, 10, 20, 25... Ох, не завидую я незадачливому продавцу меховых изделий! Зима еще впереди дол-гая-предолгая. И морозами, и метелями, и оттепелями, Бог даст, еще побалует.

Ширин ЕФРЕМОВА.

Молитва

Суди меня, о Праведный Судья,

Тобой одним судимой быть желаю.

Предстану, низко голову склоня,

На милость и прощение уповая.

Грехов моих напомни мне черед,

Чтоб ни один забытым не остался.

Раскаяться сполна,

о Боже, дай мне срок.

Чтоб пред тобой смогла я оправдаться.

Омой меня живой святой водою,

Иссоп-травою душу окропи.

И засверкаю снежной белизною,

Как в первый день творения, вновь меня яви.

И платье красное греховного стыда

Смени на белые одежды из виссона.

Вплети мне в косы нить из жемчуга

И светом истины наполни мое лоно.

Я с новым сердцем и чистою душою

Легкой поступью пройду по облакам

В небесный град любови и покоя,

Чтобы с Великой Тайной соприкоснуться там...

Файруза ГИМАЕВА.

***

Когда на душе неспокойно,

И тяжесть с нее уж не снять,

Разлука легла в ней так больно,

Не каждое сердце сумеет понять.

Но снова крылатая лира

поможет душе прокричать.

И вновь неуемная сила

поставит ей незримую печать.

И чтобы душа не стонала,

Я пищу духовную ей воздам.

В моем мозгу она частицу металла

Для крепости духа возьмет пополам!

Вера ЗАНКЕВИЧ(ФЕЛЬКО).

Буду твоей тенью

Счастье – засыпать в твоих объятьях,

Быть просто рядом каждый день.

В быту и трудностях любых

Была и буду твоя тень.

Порою ты сурово-строгий,

Порой игрив, как будто кот.

Но в глубине моих историй

Кусочек твой всегда живет.

В моих стихах – твои наброски,

В моих рассказах – твой портрет.

В поэмах ярких и неброских

Я буду рисовать твой след.

Ты знаешь, в каждой ссоре

Мы виноваты оба, больше – ты.

Но все ж всегда выходим мы из моря

Обид, скандалов, сплетен, лжи...

В любви проблем бывает море.

Титаник тонет, встретив льды,

Но на доске поместимся мы двое:

Я – Роза, а Джек Доусон* – это ты.

Анастасия ГОЛОВЕЗНИКОВА.

* Главные герои к/ф «Титаник» (США).

Тоска

Тоска безумная мой дух пленила,

Отчаяние и боль – теперь мои друзья.

Просвета нет – одиночество пленило,

И катится из глаз соленая слеза.

Коляска инвалидная мне от судьбы досталась,

А дальше в жизни – пустота, печаль.

И смысла больше нет, только мне осталось,

Сидя у окна, глядеть с тоскою вдаль.

Бог мой, зачем ты дал все это?

Где, когда и с кем я нагрешил?

Или выбрал ты меня для испытания

Души моей и бренных сил.

Как с этим жить? Душа в смятении,

Настали дни тревожные и хмурые.

Стакан вина да памяти мгновения,

До боли сладкие и такие грустные.

Боже милосердный, несу свою я ношу

И на судьбу я более не ропщу.

Надежды лучик, тот, что греет душу,

Отправил ты мне – и этим я живу…

Р. МУКМИНОВ.

Рыжая плутовка и коварна, и хитра

Что такое открытие охоты, да еще на пушного зверя, человеку, не державшему в руках двустволки, понять непросто. Волнение, напряжение охотника сравнится разве что с переживаниями без памяти влюбленного, бегущего со всех ног на первое свидание. Все необходимое собираешь с вечера. Конечно же, не забываешь и «чекушку» (надо же отметить начало сезона), и соответствующую закуску к ней.Как-то в начале восьмидесятых собрались мы, члены Мурманского гарнизонного коллектива охотников, попытать счастье на полях соседнего с городом колхоза. Вышли за село, выстроились подковой и разошлись, как тогда говорили, «ноги по пахоте сбивать». Самым старшим среди нас был дед Максим, охотник азартный, бывший военврач, и, пока шли от села до начала места охоты, он мурлыкал себе под нос «…не сдается наш гордый «Варяг».

Через некоторое время, как было условлено, собрались мы у большой скирды, зачехлили ружья. Кому повезло, те побросали тут же первую добычу. У остальных она была впереди, все развязали сумки и выло-жили припасы. Подошел и дед Максим, но, несмотря на уговоры, не садился, да и сумки у него не было. Ну, мало ли, всякое бывает, мы стали приглашать старика выпить с нами и закусить. Он долго отказывался, но голод не тетка, к тому же на морозе аппетит хоть у кого разгорится. После выпито-го горячительного дед Мак-сим рассказал нам о приключении, произошедшем с ним однажды на охоте...

После команды «Ложись!» он вместе со всеми залег на борозде. Выждав какое-то время и не за-метив никакой дичи, другие охотники поднялись и ушли вперед, а дед Мак-сим замешкался и вдруг в соседней борозде в двух-трех метрах увидел бегущую лису. Быстро рванул с плеча ружье и, не целясь, дал залп из двух стволов. Если бы весь заряд попал в рыжую, то наверняка бы разнес ее в клочья. Лиса упала. Дед Максим поло-жил ружье на землю и под-бежал к лисе. Через плечо у деда был переброшен широкий ремень, к концам которого прикреплены два ушивальника (тонкие полосочки с металлическими наконечниками), не-что вроде ягдташа. Этими ушивальниками охотник намеревался привязать зверя за задние и передние лапы и забросить за спину, думал, что так добыча не будет мешать при ходьбе. К нижнему концу ремня дед Максим еще дома при-торочил сумку с харчами. Снял все это с себя, сумку решил не отвязывать, а просто продеть в кольцо лапы зверя. Но как только дед Максим сунул в ременную петлю заднюю лапу лисы, она вдруг зарычала и стала хватать охотника зубами.

Дед хотел снять с себя фуфайку и завернуть ею морду зверя, чтобы до-ставить его живым. Видимо, волнение сделало свое: он запутался в рукавах, а когда снял фуфайку, лиса уже опомнилась и бежала по борозде. Правда, скорость у нее была не очень, мешала дедова сумка с харчами, которую она поневоле волок-ла за собою на задней лапе. Дед кинулся к ружью. Нажал на курки – выстрела не последовало: вспомнил, что перед этим стрелял из двух стволов сразу. Пока перезаряжал ружье, рыжая скрылась вместе с сумкой.

Уже весной, когда бороновали поле, обнаружили механизаторы кирзовую сумку с большой дыркой. Внутри лежали проросшая луковица и чекушка. А сало и колбасу, хлеб лиса, видимо, съела – вот так рассчиталась рыжая с охотником за причиненный ей моральный ущерб.

Файзрахман ГУМЕРОВ.