Продолжаем знакомить наших читателей с творчеством янаульцев.

Дуб

  «Истинное сокровище для людей – умение трудиться»

Эзоп

  В поле стоял дуб. Он стоял на этом месте более ста лет, и еще столько мог бы простоять. Жизнь для него не имела смысла, а то, что происходило вокруг – никогда его не волновало.

  Но однажды на этом поле появился человек. Он построил дом, вспахал и засеял землю. Завел куриц, овец. И каждый день с утра и до позднего вечера трудился не покладая рук.

  Прошло шестьдесят лет. Человек состарился, и смерть его была уже близка. Тогда дуб не выдержал и спросил:

  – Зачем ты тратил столько времени и сил, если знал, что жизнь твоя коротка и мимолетна? Почему не насладился ей?

  А человек, смеясь, ответил:

  – Я прожил самую счастливую жизнь на свете, потому что я трудился! Моя красавица жена никогда не знала бедной жизни. А моим детям я оставляю плодородную землю и наш большой дом. Если бы я не трудился, то был бы таким же, как и ты. И прошла бы мимо меня жизнь стороной.

  Вскоре этот человек умер. Но могучий дуб сохранил его мудрость. Вокруг него вырос целый лес. И потомки того дуба передают эту мудрость из поколения в поколение и делятся ей со всеми, кто готов понять ее ценность. С теми, кто хочет, а значит, может услышать и понять мудрость природы.

Анастасия ГОЛОВЕЗНИКОВА, участница поэтического клуба Янаула.

Генадий АНКУТДИНОВ

  Небо затуманилось,

  Солнце в тучах скрылось.

  Предвестница метели

  Поземка заструилась.

 И замело, завьюжило,

  Померкло все кругом

  Небо опрокинулось

  За моим окном.

  Птахи от метели

  Под карнизом сели.

  Снегири, синички

  Вместе по привычке.

  Сел к ним бойкий воробей –

  Птицам стало веселей.

  К птицам кот стремится,

  Встать на карниз боится,

  Снег ветер туда носит,

  Кота с карниза сбросит.

  Кот на ветер злится

  – Ну разве так годится?  

Фаина ГИМАЕВА

 Песня первой любви

  Ты, моя песня первой любви,

  В далекую юность с собой позови.

  Где солнца закат провожаем вдвоем

  И где до рассвета мы рядом идем.

  Возле калитки проститься нет сил.

  Тихо шепчу я: «Пора, отпусти...»,

  Но снова и снова в объятьях тону,

  Расстаться никак с тобой не могу.

  В ритме едином бьются сердца,

  От ласковых слов кружится голова.

  «Я тебя люблю» - написано в глазах...

  И первый поцелуй остался на устах.

  Не гаснет огонь первой любви,

  Мерцает, как свет дальней звезды.

  Мелодия ее тревожит сердце вновь:

  Неповторимой песней была моя любовь.

Ильдар Шарипов

Китайская позиция

  Куда-то лезть

  По головам –

  Лишишься чести,

  И станешь хам.

  Не лучше ли

  Аки китаец:

  Сидеть на дереве

  И не париться,

  Глядя на схватку

  Дуэта тигров,

  Устроить «жатву»

  В концовке битвы

  ?Не из-за лени,

  И без отмазки

  С хладным расчетом

  И верой в сказку.

Файзрахман Гумеров

  Размышления о времени и назидание внукам

  С высоты преклонных лет,

  Как забрезжит

  Горны свет,

  Старых тянет поучать.

Так с чего бы мне начать?

  От начала всех начал

  Что нам природа дала в дар?

  То ценить мы не умеем,

  То всю жизнь по ветру сеем

  То для всех живых едино,

  То течет необратимо,

  Каждый день и каждый час

  Что пронизывает нас?

  Время – сущая реальность,

  Повседневная банальность,

  Наша вечная печаль,

  Ускользающая вдаль.

  Юность этого не знает,

  Просто недопонимает,

  Как же следует ей жить,

  Делать выбор, что ценить?

  Лень – всему она помеха,

  Знать, уметь, хотеть и делать –

  В этом формула успеха,

  Совершенству нет предела!

Дорога к буровой...

 
(отрывок из рассказа «Бессонная ночь матери»)

 
  …В душе Исламии бурлили непонятные, одновременно и сладкие, и мучительные чувства. То ли потому, что  подруга Раиса беспрерывно говорила о нем, мысли вертелись только вокруг Фарита. Вон он, сидит, нырнув головой в воротник тулупа. Хоть сидит Исламия нахохлившимся воробушком, опустив голову, а все равно все подмечает. Как будто чего-то  ждет. Фарит перехватывает ее взгляд. От взгляда синих глаз Исламию будто бросает в жар. «Зря не села к Фариту, ничего бы не случилось, не замерзла бы так», – кается Исламия в глубине души. И стыдится своих мыслей.

  На тракторе, курсирующем по дороге, ездят три буровые вахты. Проехав десять-пятнадцать километров, с саней сходит одна группа людей. Через несколько километров - следующая. Самой последней остается вахта, в которой едет Исламия.

  Дорога утомляет сама по себе. Проехав немного, Исламия постаралась сесть прямо, подняв голову. Незаметно она бросила взгляд на Фарита. Тот, казалось, увлечен разговором с Рахмай агаем, но потихоньку наблюдает за девушкой. Кажется, он замечает каждый взмах ресниц Исламии. Их взгляды снова встречаются. Словно радуясь тому, что остались одни, вахтовики  последней группы садятся рядышком. Буровики пересаживаются поближе к девушкам, чтобы те не замерзли. И Фарит оказывается рядом с Исламией. Подсев к ней, начинает ее расспрашивать:

  – С вами все в порядке, не замерзли еще?

  – Нет, – не сдается Исламия.

  Помолчав немного, наклоняясь к девушке, молодой человек опять спрашивает:

  – Исламия, а почему вы на танцы не ходите?

  – Да все некогда…– Если в молодости не ходить, когда же планируете?

  – Будет еще время…

  – А вы не подскажете нам это «время»?

  Возникает тишина. Кажется, ветер стих, по крайней мере, Исламии показалось, что внутри брезента вдруг стало тепло. Молодой человек приобнял девушку, едва касаясь плеч, прикрыл ее спину от ветра. Тем не менее Исламии казалось, что от руки Фарита исходит благодатное тепло.Он вдруг снова наклоняется к ней:

  – Вы же совсем замерзли, Исламия.Опустив глаза, взмахнув густыми ресницами, она произнесла:

  – В котельной тепло… Недалеко уже осталось, отогреемся в котельной.

  – А вам не страшно одной в котельной?

  – Не страшно… Запоры на двери крепкие.

  А у самой щеки зарделись. Увидев этот загадочный румянец на лице девушки, Фарит вежливо промолчал. Руки, гревшие Исламию в пути, сильнее приобняли ее. Она не сопротивлялась.

  И буровая, и котельная находились несколько в стороне от центральной дороги. Трактор не доезжает до самой буровой, а разворачивается и ждет, когда сменится вахта.

  Сойдя с саней, буровики направляются по одной, а кочегары по другой тропинке. Пройдя некоторое расстояние, Исламия, шагающая за Фатхией, обернулась: достигли ли вышки буровики? Они шли друг за другом чинно, словно дикие гуси. Воротники тулупов подняты. По привычке Фарит замыкает колонну. Подставив ветру спину и нырнув внутрь воротника, крупными шагами меряет тропинку… «Замыкающим» в шутку зовут его бурильщики. Будто угадав, что Исламия оглянулась, Фарит помахал рукой. И когда успел заметить? «Вижу тебя, дорогой», – подумала Исламия и махнула в ответ рукой.

  Мгновение спустя Исламия изумилась собственной мысли. «Дорогой?» – переспрашивает она себя. И мечтает: «Эх, если бы оно так и было!»

  Постеснявшись, своих слов Исламия стала смотреть вперед. Казалось, и вовсе не на Фарита она  смотрела. Просто любовалась бескрайними белыми просторами. А окрестности действительно восхитительны! Несмотря на холодный ветер, ослепительно белый снег с рассыпавшимися на нем мириадами алмазов слепил глаза, радовал душу. Она уже не оглядывалась, но ей казалось, что она все еще его видит. По-прежнему шагают гуськом буровики. Чтобы не увидели, как он машет оглянувшейся Исламии, Фарит идет сзади. Конечно, он ей об этом не говорил, но она чувствует это сердцем...

Фиюза ГАТАУЛЛИНА.